"Два Повелителя"

[IoZimniy]

Фандом: Отблески Этерны
Автор: Io Zimniy
Бета: нет, очень хотелось бы
Рейтинг: предположительно, R
Размер: понаписано уже на макси
Персонажи: Ричард Окделл, Паоло Куньо, Рокэ Алва и другие
Жанр: -
Отказ: всё Камше, мне просто грустно смотреть на канон
Саммари: Повелитель - не просто титул, а Ричард Окделл действительно твёрд и незыблем.
Предупреждения: ООС, AU и прочие страшные звери, альтернативный взгляд на магию мира, расхождения с фактами канона
От автора: автор в курсе, что у каждого третьего есть желание "всё исправить", просто надоело писать это "в стол". =) Критика приветствуется.
Статус: в процессе

Немного нечисти в Самайн.

Часть первая. Лаик (4)

~*~*~
В старой галерее было холодно, и Дик поудобнее устроился с кружкой вина, любезно предоставленного им Валентином.
Не присоединившийся к общему признанию Придд остался завершать шутку в одиночестве, и уж он-то постарался на славу, раздобыв для заключённых отменный ужин прямо с капитанского стола.
— За успех, — провозгласил Паоло, поднимая свою кружку.
Остальные присоединились к нему. Даже Катершванцы, не будучи в курсе заговора, довольно закивали.
В этот момент Дикон подумал, что они могли бы воевать вместе. Сидеть вот так же у огня, вспоминать прошедшие сражения, шутить и глотать касеру. Это было бы хорошим продолжением их дружбы. Каждый из них ступит на свою дорогу от дверей загона. Он отправится спасать Надор... но как было бы здорово!
— Дик, ты до скольких успел досчитать, пока этот боров не перестал распинаться? — спросил Арно.
— До четырёхсот, кажется, — улыбнулся Дик. — Всё представление пропустил.
— Зато сдержался, — встрял Берто. — Я следил за тобой, пока ты с ним разговаривал. Валентин, наверное, гордится.
— Моя понимать, что вы затеял эту красивую шутка, — изрёк Норберт. Он встал и начал по очереди жать руки всем участникам заговора. — Мы очень довольны, что вы такие молодцы!
Послышался громкий, мелодичный смех Паоло, Арно усмехнулся, явно довольный признанием своих заслуг. Ричард откровенно веселился. Он чувствовал облегчение от того, что его новые друзья так хорошо приняли Катершванцев, и гордился обоими бергерами, вовремя пришедшими на помощь в импровизированном спектакле для Арамоны. И не в последнюю очередь ему грел душу тот факт, что они сделали это абсолютно искренне. Для него, Дика, это значило невероятно много.
Его размышления прервал удивлённый вскрик, донёсшийся со стороны прохода.
— Что за происки Леворукого!
В сторону ругавшегося Берто повернулись все. Он стоял белый как мел и смотрел в конец галереи. Из темноты мягко лился зелёный свет. Остальные удивлённо стали всматриваться в дальний конец галереи, но первый удар колокола заставил вздрогнуть всех, даже Катершванцев.
Ричард не верил своим глазам. Им навстречу шла процессия, участники которой слегка светились холодным бледно-серым сиянием, и клубы призрачного зелёного тумана стелились по камням коридора под их ногами.
— Скорее, прячемся! — зашипел на всех Паоло и схватил Дика за руку, увлекая в нишу за камином.
Под несмолкающий колокольный бой призрачные фигуры ровным строем проплывали мимо затаившихся унаров. Каждый из призраков держал в руке свечу, горевшую тусклым зеленоватым пламенем. Первым шествовал старый аббат, за ним попарно проходили другие. Каждый из присутствующих тут же вспомнил о легендах, ходивших о бывшей танкредианской церкви и её призраках. За монахами последовали мирские. Кто в доспехах, кто в колетах, по двое, и Ричард находил знакомые черты в каждом. Взгляды, устремлённые вперёд, были полны тревоги и в то же время какой-то непонятной упрямости, словно для каждого из них это был последний путь.
Дик резко вдохнул и только сейчас осознал, что не дышал всё это время. В воздухе распространился отвратительный запах гнили, перемешавшийся с пылью и затхлостью. Он заполнил собой пространство старой галереи, пропитывая всё, до чего мог дотянуться. Дик зажал нос и рот рукой, и тут же снова перестал дышать вовсе – последнего призрака он знал не по наслышке и не по книгам. Они не виделись пять с лишним лет, но Ричард никогда не забудет этого лица.
Первым порывом было сорваться с места и схватить отца за рукав. Удержать, остановить, не дать раствориться в стене галереи. Дик с трудом сдержался. Отец на своём месте, и это – его, хоть слепой, но всё же выбор. А ещё Дик знал, что ни в коем случае нельзя прикасаться к призракам. Ни за что.
Арно, жавшийся к стене рядом, положил ему руку на плечо.
— Не надо, — одними губами проговорил он.
Дик кивнул, глядя в след удаляющемуся отцу. Иначе случиться и не могло. Все действия имеют свои последствия, и действия Эгмонта Окделла не стали исключением. Внутри бушевала необъяснимая горечь, словно ему только что предъявили доказательства страшного предательства самого близкого человека. Нет, Ричард никогда не питал иллюзий в отношении отца, наблюдая последствия его решений в Надоре, но сейчас мысли были далеки от родной земли. Что-то гораздо более серьёзное, более важное было затронуто, разбуженное мерными ударами призрачного колокола. Резкий, отвратительный звон навсегда врезался в память, терзая внутренности и поселяя странное беспокойство в душе.
Призрачная процессия скрылась в глухой стене галереи. Бледный свет медленно угас, словно впитавшись в старые стены. Повисла тишина, прерываемая лишь дыханием друзей, а Дик всё никак не мог оторвать взгляд от прохода.
Мертвецы в легендах всегда оказывались вестниками грядущего. И ему, Ричарду Окделлу, остаётся лишь встретить это грядущее так, как и должно Повелителю Скал.

* * *
Первым в себя пришёл Берто. Он вылез из ниши, разминая затёкшие в неудобном положении ноги.
— Что это, Леворукий побери, было? — поглядывая в сторону стены, за которой исчезли призраки, спросил он.
— Ничего хорошего, — ответил Паоло и повернулся к Дику. — Ты в порядке?
— Угу, — Ричард резко выдохнул, приходя в себя, и выбрался из ниши.
Катершванцы уже зажигали свечи. Четыре, как и положено в таких непростых ситуациях. Паоло откупорил бутыль с вином и, поморщившись, принялся разливать по кружкам.
— Надо оставить, — попросил Иоганн. — Полить немного на свечи надо.
Дик не увидел удивления на лице Паоло, но почувствовал собственное. Он никогда не считал торкских «дуболомов» недалёкими, но и не ожидал, что те знакомы с древними традициями. Арно брызнул несколько капель на свечи, и те слегка заискрили.
— Правильный напиток, — довольно кивнул Норберт.
Свечи также расставили в правильном порядке, учитывая стороны света и время года. Ричард пристроился с северной стороны. Иоганн и Норберт - с западной. Арно взял себе восток, а Паоло и Альберто – юг. Ричард пожалел, что среди них не было Валентина. Ему было бы интересно посмотреть, как Придд отреагирует на столь явное проявление «языческой ереси».
— Пусть Четыре Волны будут уносить злые проклятия ото всех нас, сколько б их ни наделали, — произнёс Норберт.
— Пусть Четыре Ветра разгонят тучи, сколько б их ни было, — подхватили Паоло и Альберто.
— Пусть Четыре Молнии падут четырьмя мечами на головы врагов, сколько б их ни было, — это уже Арно.
— Пусть Четыре Скалы защитят от чужих стрел, сколько б их ни было, — завершил Ричард и залпом осушил свою кружку.
Немного полегчало, и галерея показалась чуть более дружелюбной, чем несколько минут назад. Они устроились кругом, прижимаясь друг к другу плечами. Ощутимо дуло откуда-то из прохода, и всем хотелось погреться.
— Паоло, — Альберто вдруг резко дёрнул друга за рукав. — Что с рукой?
И действительно, по безымянному пальцу Паоло бежала струйка крови, окрашивая ноготь мизинца и уходя вниз.
— Царапина, — отмахнулся от него кэнналиец. — Пора бы нам уже выбираться отсюда. Холодновато становится. Арамона, конечно, дурак непроходимый, но и мэтр уже мог бы постараться.
— Думаешь, что-то случилось? — спросил Арно.
Паоло покачал головой.
— Нет, просто мне тут не нравится.

* * *
Ричард неотрывно смотрел на тёмную полоску крови на пальцах Паоло. Что-то очень беспокойное грызло его изнутри. В детстве он много читал о старых поверьях – ещё до смерти отца книг в библиотеке было много, и их особенно не разбирали на «угодные» и «неугодные», - много общался с надорцами, слушал сказки старой Нэн. Этого было вполне достаточно, чтобы кое-что понимать в старых ритуалах, но ощущение беды, наступление которой возвещал старый колокол сегодня ночью, ничем объяснить было нельзя. Словно что-то внутри него предупреждало о грядущем. Словно что-то внутри него знало всё гораздо лучше, чем он сам. Дурные мысли, дурные знамения, но не замечать их нельзя. Слишком хорошо он помнил отъезд отца из Надора и помнил, чем это закончилось.
Вино слегка согрело тело, и Ричарда поклонило в сон. Катершванцы уже рассказывали свои чудесные истории о далёкой Торке, смешные и остроумные, но Дик не слушал. Перед глазами мелькали расплывчатые образы: смеющийся отец, холодные, но такие родные стены Надора, шпага выпадает из руки на тренировке, выбитая ловким ударом капитана Рута, один из охотников с улыбкой протягивает ему флягу надорской медовухи – держите, тан Ричард, согревайтесь! – огромный волкодав, Барас, срывается с цепи, преграждая дорогу отцовскому коню…
За этими знакомыми, бережно хранящимися в памяти, образами поплыли другие, и Ричард заворочался во сне, стараясь вырваться из сжимающегося кольца видений. Невероятно яркий взгляд синих глаз промелькнул резкой вспышкой, удар шпаги, стремительный, неотвратимый – не уклониться. Бокал падает на дорогой морисский ковёр, и вино разливается по нему кровавой лужей. Прощальные осколки в камине – да здравствует герцог Окделл! И так душно и медленно, словно в меду, под палящим солнцем на площади Святого Фабиана, отчего-то похожей на большую чёрную воронку, неспешно засасывающую в тесную глубину источающего гнилой запах болота. Он дёргается, кривит губы, но слышит лишь обрывки собственной речи, поглощённый наблюдением за огромной трясиной: «…мой бой, его честь – моя честь, его жизнь – моя жизнь…» Где-то в высоте, над всей этой мерзостью, громко кричит птица, обнимая крыльями застывшее в зените солнце. Запах гнили становится почти не выносимым, и он прерывает свою речь, закашлявшись. Дышать практически нечем, так душно, так медленно. Уже на грани потери сознания послышался знакомый властный голос, родной и очень далёкий:
«Помни, Скалы – щит Кэртианы, и ты – Повелитель их…»
В голове снова ударил ненавистный колокол, и Ричард тотчас открыл глаза, резко вбирая в себя холодный и затхлый воздух Старой галереи. Дышать! Дышать и действовать!
Свечи уже догорали, и в их скудном свете лица спящих друзей казались замершими масками. Он пошарил в темноте, отыскивая нож, и с его помощью оторвал более-менее ровную полоску от своего унарского одеяния. Его панические действия перебудили остальных.
— Дик, ты чего? — пробормотал Арно, наблюдая за лихорадочными, рваными движениями Ричарда.
— Перевязать надо, — слова давались тяжело, он словно выталкивал их из себя. — Беда будет.
— Беда будет, — согласился Арно, — но не сейчас. Спи, пока можно…
— Нельзя, — коротко ответил Дик и, отбросив нож в сторону, подобрался к Паоло.
Кэнналиец нахмурился и попытался сопротивляться, но Дик как мог замотал его руку, скрывая глубокую, уже начавшую подсыхать царапину. Он чувствовал – не поможет, но большего сейчас сделать не мог. Да и как оно выглядело, это большее, сказать затруднялся.
— Не смей снимать, — приказал он.
— Хорошо, матушка, — улыбнулся кэнналиец, поправляя повязку поудобнее.
В этот момент дверь в галерею скрипнула, и на пороге показался бледный как полотно отец Герман.
— Что тут творилось?! — переполошённый олларианец осматривал компанию бешеным взглядом.
— Ничего, отец Герман, — Альберто тут же взял на себя роль парламентёра. — Здесь очень уютно, как вы считаете?
— Что вы видели?! — не унимался священник.
— Мы спали, святой отец. Спали и ничего примечательного не видели. Вы пришли забрать нас?
Отец Герман по очереди поднёс свечу к каждому из заключённых, затем облегчённо произнёс:
— Хорошо. Хорошо, что с вами всё в порядке. Идёмте, вам здесь не место.
Священник приоткрыл дверь, выпуская узников.
— Мы будем навещать господина капитана? — решился спросить Иоганн, когда они сонным маршем уже шли по коридору.
— Сейчас вы идёте спать, — ответил Герман. — А утром мы поговорим с вами. С каждым по отдельности.
Вскоре они дошли до унарского крыла. Олларианец проследил, чтобы каждый оказался в своей «келье». Ричард слышал, как он что-то бормочет себе под нос. Святой отец выглядел неважно, и, как и они все, нуждался в отдыхе. Вот только ему, Ричарду, отдых сегодня не грозил.
* * *
Как только отец Герман ушёл, и звук его шагов стих в коридоре, Ричард вскочил с кровати. Он взял несколько свечей из тумбочки, зажёг одну из них и вышел из комнаты. Нужную «келью» он нашёл достаточно быстро, успев приметить её ранее.
— Паоло, — позвал Дик, подсвечивая себе в темноте.
Кэнналиец сидел на своей кровати. Вид у него был крайне удивлённый.
— Ты из-за этой царапины, что ли? — Догадался он. — Да забудь ты про неё!
Дик зажёг от одной остальные три свечи и устроил их на тумбочке. Беспокойство, разбудившее его в Старой Галерее, не унималось, и он уселся на кровать рядом с Паоло.
— Не могу, понимаешь, — наконец ответил он. — Ты можешь мне не верить, можешь назвать придумщиком и попытаться выгнать. Вот только я не уйду. И ты никуда отсюда не выйдешь.
— Что, никогда? — притворно ужаснулся Паоло, снимая сапоги и забираясь на кровать с ногами.
Ричард не ответил. Он не знал, как объяснить кэнналийцу вещи, которые не мог объяснить сам себе. Только нехорошее предчувствие не уходило, упорно стучась в его усталое сознание.
— Послушай, Дик, — не дождавшись ответа снова заговорил Паоло. — Я никуда не собираюсь отсюда уходить. И в мыслях не было. Вот поспать бы не отказался. И если ты собираешься всю ночь тут сидеть…
— Собираюсь, — упрямо подтвердил Ричард.
Он твёрдо встретил удивлённый взгляд однокорытника. Сейчас, как никогда, Дик ощущал правильность своего решения, хоть и не мог объяснить, как пришёл к нему. Так человек видит будущий рисунок, лишь глянув на куски мозаики. Так охотник за секунду до выстрела понимает, попадёт ли он в цель. Так произносятся страшные клятвы и принимаются тяжелые решения. Ричард Окделл знал об этом только понаслышке или из старых книг, полагая красивым авторским описанием. Теперь, после последнего удара призрачного колокола, он познал это чувство в себе. И не собирался отступать.
— Спасибо, — вдруг произнёс Паоло, и с его лица разом слетела вся его постоянная беззаботность. — Не ожидал, что ты так серьёзно отнесёшься. Нам говорили, что Люди Чести те ещё снобы, а ты вроде ничего…
И снова лукаво улыбнулся. Дик подозревал, что даже клятву будущему эру Паоло будет давать с этим озорным выражением лица, словно это не он попал в услужение на три года, а выбравший его господин заочно влип во все проделки кэнналийца одновременно. Эта мысль заставила Ричарда улыбнуться. Паоло нравился ему. Лёгкий, вёрткий, совершенно безрассудный, он не поддавался предубеждениям и не пытался испытывать его, как это поначалу делали все, лишь сообразив, кто перед ними. Кэнналиец просто обрушивал на него всю свою неуёмную энергию, заражая весельем.
— Я, может, и ничего. А за остальных говорить не буду, — буркнул Ричард. — Лучше скажи мне, что ты думаешь обо всём этом.
— О чём? О Людях Чести?
— Нет. О призраках.
Паоло вздохнул. Снова накатившая на него серьёзность могла оказаться очередной уловкой, но Ричарду было всё равно. Важным сейчас казалось не заснуть, а в сон клонило невероятно. Он потёр глаза, разгоняя усталость.
— Про них многое рассказывали. По слухам, это призраки танкредианских священников, перебитых здесь во времена пришествия Франциска. Танкредианцы резко отвергали власть Оллара и вели себя достаточно бесцеремонно. Во время насаждения олларианства они отказались покидать Талиг, и орден был вырезан подчистую. И теперь их не нашедшие покой души бродят по коридорам этой Создателем забытой дыры и пугают унаров. Не знаю, видел ли кто-то ещё нечто подобное. Я слышал от отца, что они поодиночке появлялись. Но так чтобы все сразу…
— Там не только священники были. Ты сам видел.
— Видел, — кивнул Паоло. — Только лучше будет, если об этом никто не узнает.
— Ты видел там кого-то из своих родственников? — спросил Дик.
Паоло не успел ответить. Тяжёлая дверь комнаты с протяжным скрипом открылась. В темноте за порогом стояла высокая, тонкая фигура отца Германа.
* * *
Оба унара тут же оказались на ногах.
— От… — начал было Паоло, но Ричард резко оборвал его.
— Молчи!
Олларианец смотрел на них своими огромными карими глазами на бледном лице. Его чёрное одеяние сливалось с темнотой коридора, отчего казалось, будто священник медленно растворяется в ней. Ричард почувствовал лёгких запах гнили, уже знакомый по Старой галерее.
— Могу я войти? — хриплый голос резко отличался от того испуганно звонкого, что был у священника всего несколько часов назад.
— Нет, — ответил Ричард настолько твёрдо, насколько мог. — Уходите, святой отец.
— Ричард, ты что? — взвился на него Паоло. — Конечно…
— Не приглашай его! — снова оборвал его Дик. — Он за тобой пришёл. Так ведь, святой отец?
Священник кивнул и перевёл взгляд на Паоло. Попыток войти в комнату он пока что не делал.
— Мне нужно уехать. Вы отправитесь со мной.
Внутри у Ричарда всё замерло и похолодело от ужаса. Легко говорить, что будешь спасать, когда не видишь этого отрешённого взгляда. И даже не знаешь, что делать. Его никто не учил прогонять выходцев. Но его учили бороться со страхом.
— Зачем мне куда-то ехать? — тем временем спросил кэнналиец.
— Так надо, — просто ответил отец Герман. — Впустите меня, и я всё объясню.
Ричард заставил себя сделать несколько шагов до тумбочки и взять свечи. По две в каждую руку.
— А сами вы войти не можете? — прищурился на олларианца Паоло.
— Знаете же, что не могу! — вдруг взбесился выходец. — А вам уже поздно прятаться!
Словно в доказательство сказанного, отец Герман дернулся и слегка пошатнулся.
Вот так. Теперь эта тварь будет преследовать Паоло, пока не уведёт с собой. Ричард чувствовал замешательство друга. Он слышал, что те, за кем приходят выходцы, часто уходят с ними по доброй воле. Но отец Герман не был кэнналийцу ни родственником, ни другом. Между ними только пролитая кровь в Старой галерее. Кровь… Дик вспомнил отца со свечой в руках, и внутри неожиданно возникла горькая злоба.
«Закатных кошек он получит, а не Паоло!»
— Пошёл отсюда! — зло бросил Ричард, подходя к двери и вставая прямо перед лицом олларианца.
Паоло тут же подскочил, положив ему руку на плечо. Дик скинул её одним движением.
Огромные карие глаза священника уже обрели зеленоватый огонёк, напомнивший о болотах Ренквахи. «Вот так тебя и затянет. И не заметишь. Как отца... Тварь! Какая же тварь!»
Злоба внутри уже горела огнём, костром посреди заледеневших скал. Дика трясло, но он заставил себя раскинуть руки в стороны, загораживая собой друга.
«Если всколыхнуть камни, они придут в движение. Кости земли тяжелы и прочны. А сколько людей погибают под завалами по весне…»
— Не на того вы нападаете, Повелитель Скал. — Прошептал выходец. Их разделяло всего полшага, и Ричард чувствовал тошнотворный запах. — Стоящие за твоей спиной не всегда будут рядом. Однажды ты обернёшься и увидишь позади себя пустоту. Что ты будешь делать тогда? Всех невозможно спасти, кем-то придётся жертвовать…
Но Дик уже не слушал.
— Пусть Четыре Волны смоют Зло, сколько б его ни было! — громко произнёс он прямо в худое, мертвецки бледное лицо. — Пусть Четыре Ветра разгонят тучи, сколько б их ни было…
Ричарда мутило от удушливого запаха. Сознание словно заволокло непроглядным зелёным туманом, и тут он услышал у себя за спиной голос Паоло:
— Пусть Четыре Молнии падут четырьмя мечами на головы врагов, сколько б их ни было.
Свеча выпала из руки и покатилась по полу. Уже на грани потери сознания он услышал последние слова заговора, произнесённые незнакомым мужским голосом:
— Пусть Четыре Скалы защитят от чужих стрел, сколько б их ни было.

~*~*~

@темы: ОЭ

Comments

[Enco de Krev]

Все интереснее и интереснее!
Мистическая линия понравилась. Насколько я знаю, на ЗФ принята версия, что Паоло отравился, когда откупоривал бутылку и порезался, а Германа убил капитан Арамона. Придерживаетесь ли вы ее? (если спойлер и дальше все будет объяснено, то прошу прощения :shuffle Было бы очень любопытно увидеть, как коллектив имени Сузы-Музы будет разбираться со случившимся)
Я правильно поняла, что Ричард считает, что отца сделали призраком Лаик в наказание за то, что он пренебрегал обязанностями герцога и повелителя?
Надеюсь, в дальнейшем вы раскроете, чей это был "незнакомый мужской голос"))

[zauber]

Ой!..
Все интереснее и интереснее! А Ричард все круче и круче. Но в меру, он не превращается при этом в картонного супер-героя.
Господа друзья хороши, в них веришь, они должны остаться друзьями. Эта замечательная дружба не должна слиться, как в каноне. Она ведь не сольется?
Чей же голос? Почему мне кажется, что это Алва? Но что ему там делать???

[IoZimniy]

Enco de Krev,

на ЗФ принята версия, что Паоло отравился, когда откупоривал бутылку и порезался,

Может, эта версия и сошла бы за официальную, но с моей точки зрения, персонажей так убивать - зло. Впрочем, Паоло у Камши персонаж проходной. Мне же он нравится, и я не хочу делать из него жертву глупости. Да, дальше всё в своё время будет объяснено, ибо это кусок мистического пласта. Ни в коем случае не претендую на то, чтобы закрывать камшевские промашки в сюжете. =)

Я правильно поняла, что Ричард считает, что отца сделали призраком Лаик в наказание за то, что он пренебрегал обязанностями герцога и повелителя?

Скорее последнее. Жаль, что это однозначно не понятно из текста. Вероятно, я рукожоп)))

Про мужской голос будет в любом случае. Ружья должны стрелять)))

zauber,

Эта замечательная дружба не должна слиться, как в каноне. Она ведь не сольется?

Будем надеяться, что нет. У каждого из них свой путь, хоть и банда из них вышла отличная.

А Ричард все круче и круче. Но в меру, он не превращается при этом в картонного супер-героя.

И, надеюсь, не превратится. Оставим выкрутасы герцогу Алва, это по его части)))

[Enco de Krev]

IoZimniy,
Впрочем, Паоло у Камши персонаж проходной. Мне же он нравится, и я не хочу делать из него жертву глупости. Да, дальше всё в своё время будет объяснено, ибо это кусок мистического пласта. Ни в коем случае не претендую на то, чтобы закрывать камшевские промашки в сюжете. =)
Ооо, Паоло мне тоже очень нравится, поэтому жду))
Скорее последнее. Жаль, что это однозначно не понятно из текста. Вероятно, я рукожоп)))
Интуитивно понятно, я просто решила переспросить)

[Aerdin]

IoZimniy, ух, отличное продолжение на Самайн)))

Ричард, решивший защищать - просто прекрасен, и страшно трогательный безголовый Паоло, который во что-то такое верит, но молодость застилает глаза

[IoZimniy]

Enco de Krev,

Aerdin,

который во что-то такое верит, но молодость застилает глаза

Дадада! Именно это я и пыталась показать.

[Aerdin]

IoZimniy, получилось, спасибо)

[Enco de Krev]

Автор, скажите, пожалуйста, когда стоит ждать продолжения?
Очень хочется узнать, что будет дальше)

[IoZimniy]

Enco de Krev, прошу простить за задержку. Автора слегка отвлекла подготовка к ЗФБ. На этой неделе обещаюсь доправить кусок.